Работа №2

[socionicheskaya-lotereya]

Автор: engherzig
Бета: ?
Название: Осень все расставит по местам
Персонажи/пейринг: Максим/Гамлет
Жанр: romance, fluff
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание(саммари): от судьбы не уйдешь
Предупреждения: возможно, нетимно
Авторские примечания: автор старался, но как-то все вышло странно

- А помнишь, как все начиналось, Макс? – Гамлет улыбнулся, обнимая мужчину и с ехидцей заглядывая тому в глаза.
- Забудешь такое, - Горький скептически фыркнул, прикрывая глаза. – Мне в тот раз пришлось со многим смириться. Отец сделал все, чтобы я больше не поддался своим пагубным пристрастиям.
- Почему же он просто не выгнал тебя из дома?
- Репутацию свою хотел сохранить, - Максим равнодушно пожал плечами, прикрывая глаза. – А ты что же, тоже пошел на уступки? Женился?
- Да. Но мы давно не вместе. Она живет в другом городе и растит нашего ребенка. Я плачу ей хорошие деньги, а она по первому требованию изображает мою самую счастливую и любящую супругу. Как ты сказал? Репутация… Вот ее я тоже хочу приукрасить, чтобы избежать лишних вопросов.
- Ты любил ее? – Горький внешне не выдавал своих эмоций, но, казалось, Гамлет что-то почувствовал, прижался крепче, ласково прошептав:
- Нет, я женился ради родителей.
- Ясно. А деньги. Где ты брал деньги? – не унимался Максим. Ему хотелось знать про прошлую жизнь Гамлета все.
- Танцевал, - мужчина прикусил губу, нахмурившись, отчего его лоб рассекли три глубокие морщины, а взгляд значительно потемнел.
Гамлет крепко задумался, прошлое заплясало перед глазами яркими всполохами, подкидывая одну картину за другой. Кто-то рисовал черно-белой краской его жизнь. Выходило серо и муторно.

Все началось тогда, когда Гамлет учился на пятом курсе. Он никогда никому не рассказывал, почему решил выучиться на специальность филолога-преподавателя. Стандартным объяснением служили две фразы: «никуда больше не взяли» и «я знаю слишком много, я должен передать эти знания другим». Гамлет не любил детей, не жаждал распинаться перед толпой ничего не понимающих юношей и девушек, но что-то его все-таки влекло. И он не смог отказать этому влечению.
На время практики он отправился в ближайшую к дому школу, чтобы приобрести там опыт преподавания и работы с детьми. Взяли Гамлета без особых заминок – учителей всегда нехватало, а тут еще и платить нужно было лишь половину от стандартного оклада. Именно тогда на голову Гамлета свалили шефство над самым трудным девятым классом. Парень искренне не понимал, как так можно, но особо не сопротивлялся, решив, что это будет даже интересно.
Он заметил Горького сразу – негласный лидер класса, отчужденный, надменно глядящий на прочих, окруженный подлизами, ненавидящий лицемерие. Он все решал, а остальные буквально заглядывали ему в рот, ожидая его решения о том, как действовать, как кого воспринимать, как с кем разговаривать.
- Меня зовут Гамлет, я ваш новый учитель английского языка. И в мои планы входит сделать привычные и скучные занятия увлекательными и запоминающимися, - парень положил журнал на стол, медленно окидывая пронзительным взглядом класс. – А теперь давайте знакомиться. Я буду называть вашу фамилию, а вы мне в двух-трех предложениях расскажете о себе…
- На русском или на английском? – перебил какой-то бойкого вида мальчишка, криво ухмыльнувшись и посчитав, очевидно, свою реплику остроумной.
- Раз уж я буду преподавать у вас английский, значит, и рассказать о себе нужно будет на английском. Как, кстати, Ваша фамилия, юноша?
- Жуков.
- Отлично, - Гамлет отыскал в списке нужную фамилию и поставил напротив нее точку. – Будете первым, Жуков.
Как он и ожидал, ученик смутился и притих, осознав, что не обладает достаточными знаниями по предмету, чтобы безнаказанно блистать неуместным остроумием и демонстрировать собственную наглость. По классу прокатился недовольный шепоток, все ждали реакции лидера, но лидер подчеркнуто молчал, никак себя не проявляя.
- На подготовку даю, - Гамлет взглянул на висящие над дверью часы, - десять минут. Приступаем.
В классе воцарилась рабочая тишина, ручки заскользили по тетрадным листам, стулья двигались, поскрипывая, ученики то и дело замирали, пытаясь придумать что-нибудь одновременно простое и интересное. Парень же в это время рассматривал украдкой своих подопечных, попутно переписывая фамилии из журнала в свой ежедневник. По истечению времени Гамлет хлопнул в ладоши, обращая внимание на себя.
- Что ж, время истекло. Начинаем. Первый в списке Бальзак, - Наставник осмотрел класс, но никакой реакции не последовало.
- Его нет, - коротко бросил лидер.
- А Вы, простите, кто?
- Горький.
- Что ж, поведайте нам всем свою историю, - Гамлет доброжелательно улыбнулся, в мыслях заставляя себя не думать об этом ученике сверх необходимого. Он смотрел на движущиеся губы Инспектора, но не слышал ни слова. Он даже пропустил момент, когда юноша закончил говорить.
- Я все, - повторил Горький, пристально глядя на учителя.
- Да-да, спасибо, - Гамлет снова улыбнулся, уткнувшись в свой список, и продолжил опрос.
На его счастье, школьный урок длился вполовину меньше университетской пары, а дети слишком долго соображали и вместо трех предложений выдавали восемь, но таких кривых, что каждый раз приходилось останавливаться и разбирать чуть ли не каждое слово.
Когда прозвенел звонок, Гамлет уже убирал все свои бумаги и папки в сумку и собирался уходить. Ему срочно требовалось покурить и подумать, странный мальчик никак не хотел идти из головы, и это основательно напрягало. Зайдя в учительскую, он отчитался перед завучем о проделанной работе, убрал журнал на место и поставил всех в известность, что уходит и план занятий напишет дома. Никто не стал его задерживать.
Прозвенел звонок на урок и все ученики медленно разошлись по классам, в пустых коридорах гулко раздавались шаги, из кабинетов слышались учительские голоса. Стены, выкрашенные в персиковый цвет и украшенные стендами с детским творчеством, провожали торопящегося вниз Гамлета недружелюбным, неодобрительным взглядом, будто знали, о чем он думает, и уже осуждали даже за эти мысли.
Остановившись на школьном крыльце, Наставник вынул из кармана куртки пачку сигарет, достал одну и, сжав ее губами, торопливо подкурил.
- Какой пример Вы подаете ученикам? – за спиной раздался приглушенный, несколько надменный голос, от которого по спине Гамлета пробежала дрожь.
- У детей занятия. И им не положено слоняться по школе и за ее пределами в учебное время, - парировал парень, ощущая, что вне школьных стен он превращается в обычного студента-пятикурсника.
- Не обязательно. Некоторые, - Горький намеренно выделил голосом это слово, - уже закончили и спешат домой.
- Можно подумать, Вы не курите, - парень решил, что для перехода на «ты» нет ни одной причины, а значит, и не стоит.
- Не курю, - подтвердил Горький. – Но время от времени балуюсь.
- Неужели, глядя на меня, Вы начнете курить чаще? – Гамлет кривовато улыбнулся, глядя на своего ученика с ехидцей.
- Не думаю, - Максим сморщился, будто увидел что-то до ужаса отвратительное.
- Так в чем проблема? – Наставник выкурил половину, но так и не почувствовал вкуса табака.
- Я просто хотел завести разговор.
- И зачем же? – Гамлет уже совсем забыл про то, что он вроде как преподаватель, что нужно держать лицо и что с учениками не принято болтать после занятий на школьном крыльце о вреде курения, держа в зубах сигарету.
- Вы мне понравились, показались интересным. Не таким, как эти, - Горький нахмурился, подбирая подходящие слова, чтобы описать свой класс.
- Я понял, что Вы имеете в виду, - парень кивнул, выкидывая недокуренную сигарету в урну. – Это все, конечно, замечательно, но мне нужно идти. Приятно было познакомиться, Максим.
Заторопившись, парень сбежал с крыльца и быстро зашагал в сторону дома, не расслышав обращенных к нему слов.

- О чем ты думаешь? – Горький придвинулся ближе, поворачивая к себе лицо Гамлета за подбородок, и заглянул в расфокусированные темно-синие глаза.
- О нашей первой встрече, - хрипло отозвался Наставник, выдавив слабую улыбку.
- Я бы на твоем месте лучше бы вспомнил нашу первую ночь, - Максим саркастично усмехнулся, чуть дернув плечом.
- Мне не нужно вспоминать ее. Я никогда не забываю о ней, - Гамлет улыбнулся, осторожно целуя своего любовника в висок и прижимая его к себе крепче.
- Жалеешь?
- Я хотел то же самое спросить у тебя.
- Разве что чуть-чуть, - честно признался Горький, тепло выдыхая в шею Гамлета.
- Почему?
- Потому что мы упустили столько времени. А могли быть вместе.
- Я не был уверен, что это нужно. Ты по факту был моим учеником, я нес за тебя ответственность. Я не хотел портить тебе жизнь.
- Знаешь, Гам? Теперь, когда я стал большим начальником, а ты моей правой рукой, никто не посмеет больше осуждать нас, косо смотреть и угрожать.
- Думаешь? – Гамлет с сомнением поморщился, утыкаясь носом в макушку Горького.
- Уверен.

Благодаря благосклонности Горького к новому учителю, класс вел себя едва ли не образцово-показательно. Дети оказались на редкость исполнительными и трудоспособными. Но в один нисколько не прекрасный момент случилось непредвиденное – Максим не пришел на занятия. И тут же вся работа застопорилась. Дети, привыкшие следовать за своим лидером, совершенно не представляли, что теперь им следует делать. Лишь несколько своенравных учеников предпочли работу общему сомнению, с ними Гамлет и занимался.
После уроков пришло сообщение от Горького, в котором он объяснил причину своего отсутствия. Гамлет перезвонил, и они договорились о встрече.
Через два часа Гамлет прибыл к месту назначения, где его уже ожидал Горький.
- Все в порядке?
- В порядке, - Инспектор был непривычно холоден и старался не смотреть на Гамлета.
- Что случилось? – парень внимательно смотрел на Горького, внутренне дивясь таким разительным переменам.
- Мой отец узнал, что я опять встречаюсь с парнем.
- Он бил тебя? – Наставник дернул Горького к себе за плечо, вынуждая смотреть в глаза.
- Нет. Но с завтрашнего дня я буду учиться в другой школе. А ты… Он обещал засудить тебя, но я уговорил его не делать этого. Взял за все ответственность на себя. Ведь ты действительно ни в чем не виноват.
- Макс, мне жаль, - Гамлет опустил руку, отворачиваясь.
- Ничего, бывало и хуже, - Горький пожал плечами.
- Наверно, мы не встретимся больше, - Наставник тихо выдохнул, бездумно пялясь в пространство.
- Да.
- Послушай, - парень предпринял еще одну попытку сказать то, что давно собирался, но все никак не отваживался.
- Не надо. Просто знай, я буду помнить тебя всегда.

- Что стало с тобой после нашего расставания? – Гамлет задумчиво водил пальцем по плечу Горького.
- Ничего. Я поменял еще четыре школы, а потом поступил на самый девчачий из всех факультетов, однако же вот. Я снова оказался в твоей постели.
- И всем тем, кто был после меня, ты говорил, что никогда не забудешь? – Гамлет почувствовал, как внутри волнами поднимается иррациональная ревность.
- Я просто злил своего отца. Я даже имен их не помню, - равнодушно заметил Горький, коротко целуя Гамлета в скулу.

Горькому не нравился тот факт, что в университете преподаватели менялись каждый семестр, но поделать с этим что-либо он не мог. Сидя в полупустой аудитории и ожидая начала первой лекции по лексике, он уже заранее ненавидел опаздывающего преподавателя. В расписании значилась фамилия «Гексли», глядя на которую было совершенно невозможно сказать, кому она принадлежит. Однако Инспектор не питал ложных надежд, поэтому отчетливо представлял себе очередную старую кошелку, как и те другие, которые вели лексику на первых двух курсах. Весь трагизм ситуации заключался в том, что никто не хотел идти работать за копейки, а маразматичные старухи потихоньку вымирали, будто мамонты.
- Опаздывает, - хмуро проговорила староста.
- Если через пятнадцать минут после начала пары не придет, можно сваливать, - отозвалась ее подруга.
- Еще год-то не начался толком, а вы уже прогуливать собрались, - возмутилась третья.
Горький с безразличным видом смотрел в окно, ни за чем особым не наблюдая, но старательно пытаясь отвлечься от галдежа, устроенного его одногруппницами.
- Ой, дамы, а знаете, что? – завопила на пол-аудитории вбежавшая девчонка.
- Что? – хором спросили остальные.
- Наш новый преподаватель – мужчина. Молодой. Красивый.
Горький насторожился, непроизвольно прислушиваясь к разговору и тщетно стараясь пропускать восторженные писки и визги одногруппниц мимо ушей. Но все разом затихли, когда дверь распахнулась и в аудиторию вошел виновник всего этого неуемного галдежа.
- Здравствуйте. Извините за опоздание. Меня зовут Гексли. И я ваш новый преподаватель лексики. Мы будем заниматься вместе целый учебный год.
Горький смотрел на мужчину и не верил своим глазам. Перед ним стоял Гамлет. Тот самый Гамлет, с которым он уже и не надеялся встретиться вновь.
- А теперь давайте знакомиться. Я буду называть фамилию, а вы расскажете мне о себе в нескольких предложениях. На английском, конечно же.
Девушки одобрительно загудели, красуясь перед преподавателем, а он, отдышавшись, наконец, медленно окидывал взглядом учеников. Встретившись взглядом с Горьким, он замер, непроизвольно растянув губы в дурацкой улыбке.
- На подготовку даю пятнадцать минут.

- Помнишь, когда ты пришел на свое первое занятие с моим курсом? – Горький хмыкнул, утыкаясь носом в плечо Гамлета.
- Помню, конечно. Мне тогда стало так жарко, что срочно захотелось стащить рубашку, очки и парик, - Наставник фыркнул, широко улыбаясь.
- Не смог расстаться со своими волосами? – Горький поймал пальцами длинную прядь рыжих волос, осторожно потянув.
- Да. Поменять документы и жизнь для меня ничего не стоило, а вот с волосами расстаться не получилось.
Оба затихли, обнимая друг друга так, будто это был их последний раз, хотя и понимали, что это и не так. После недолгой паузы Гамлет снова заговорил.
- Что ты сказал отцу?
- Сказал, что я могу сам решать, чего я хочу.
- И что же он?
- Ответил, что я ему больше не сын, что моя доля от наследства перейдет моей сестре, что я могу катиться на все четыре стороны и делать, что мне вздумается, - глухо проговорил Горький.
- А ты что же? – Гамлет провел пальцами по щеке Максима, заглядывая в его глаза с неподдельным интересом.
- А я сейчас здесь. С тобой.
- Это меня, пожалуй, радует больше, чем все остальное, – Наставник слабо усмехнулся, вспоминая.

Раздумывая, стоит ли ему оставаться преподавателем после того, как он дважды нарушил данную самому себе клятву, Гамлет сидел на диване, подтянув колени к груди и сверля взглядом окно. На улице буйствовала непогода, а он уже месяц не был в университете, отговариваясь тем, что страшно болен, почти смертельно. Октябрь холодил пальцы рук, влезал в душу и мягко обнимал за плечи, шепча на ухо что-то совершенно неласковое, опасное, горькое, отравляющее. Дождь барабанил по стеклу, убаюкивая и обещая, что все будет хорошо. Гамлет не был склонен верить ему.
Из состояния легкой полудремы его вывел пронзительный визг звонка. Чертыхнувшись, Гамлет поплелся к двери, заглянул в глазок и от неожиданности открыл рот. Распахнув дверь и отступив на шаг, он замер, ожидая пока гость войдет.
- Не рад мне? – все тот же надменный, холодноватый тон, все тот же ровный взгляд, будто ничего не происходит, будто нормально прийти в полвторого ночи без предупреждения, а потом стоять на пороге совершенно промокшим, медленно обтекая на палас.
- Не ждал, если честно. Проходи, раздевайся. Я заварю чай, - Гамлет поспешно захлопнул дверь и отправился на кухню. К тому времени, как Горький вышел из душа, Инспектор уже согрел чайник и сообразил что-то на перекус.
- Спасибо, - парень обнял пальцами большую кружку с приятно пахнущим напитком, задумчиво глядя на собственные руки.
- Не за что, - Гамлет сел напротив, ожидая объяснений, но не собираясь торопить Горького.
Вместо этого Максим встал из-за стола, шагнул к Наставнику, взял его лицо в ладони и, склонившись, медленно и мягко поцеловал. Гамлет не стал возражать, притянул к себе возлюбленного, скользя ладонями по спине.

- Мы с тобой много всего сделали, – заметил Горький.
- Да, точно. Похерили все, что у нас было, - согласился Гамлет.
- Ты разве жалеешь о том, что мы в итоге приобрели?
- А как же железные принципы? – парень притворно изумился, притискивая Горького к себе ближе и игнорируя его недовольное шипение.
- Главный мой принцип – достичь всего без чьей-либо помощи. И пока у меня все получается.
Гамлет согласно кивнул, улыбаясь своим мыслям. Еще год назад он проклинал осень за то, что эта сучка дважды свела его с наваждением. Заставила снова переживать то, от чего он так старательно избавлялся в течение столь долгого времени. А потом попыталась утопить в унынии и разочаровании, в безнадежности и обреченности.
- Какое твое любимое время года, Макс?
- Осень, - коротко отозвался Горький. – Она свела нас, потом развела, а потом все расставила по своим местам.
- Да, - Гамлет бросил взгляд на часы. – Спать пора. Завтра рано вставать.
- Объявляю внеплановый выходной. Придем к обеду. Или не придем вовсе, - Максим посмотрел на Наставника и потянулся к нему, чтобы поцеловать.
- А как же хорошо отлаженная система? – Гамлет в удивлении вскинул бровь, шепча.
- На то она и хорошо отлаженная, чтобы хотя бы раз просуществовать без моего неусыпного контроля, - Горький все-таки прижался мягким поцелуем к губам Гамлета, опрокинул того на спину, нависая сверху. – А завтрашний день я хочу провести с тобой.